Спринт
Спринты — краткие обзоры ключевых идей из книг жанра нон-фикшн

Психолог в концлагере Спринт великой книги «Человек в поисках смысла»

Упрямство духа · Категория: Вдохновение, Психология, Саморазвитие, Аудио-версии
Скачать: mp3pdfepubfb2mobi
Убрать из избранного
В избранное

О чем эта книга?

Если кратко — это рассказ о том, что пришлось пережить заключённому нескольких нацистких концлагерей, и о том, что даже в самых страшных условиях помогает человеку сохранять силу духа.

Виктор Франкл — австрийский психолог, который в годы Второй Мировой войны был узником нескольких нацистских концлагерей. Он потерял в них почти всю свою семью — жену, мать, отца и брата.

Виктор Франкл несколько лет провёл в нечеловеческих условиях, понимая, что его шансы выжить минимальны. Но он выжил, и его опыт во многом послужил основой для создания нового подхода в психотерапии, который ориентирован на нахождения смысла жизни и даже самых трагических её событий. Свою концепцию Франкл разрабатывал ещё до того, как попал в концлагерь, но судьба распорядилась так, что его идеи выдержали самую суровую проверку реальностью.

Его воспоминания о годах заключения и психологии заключённого многократно переиздавались под названиями «Психолог в концлагере», «Человек в поисках смысла», «И все же сказать жизни «Да».

В своих воспоминаниях главное место Франкл отдал не описанию ужасов концлагерей, а психологическому состоянию заключённого, его реакциям на невыносимые условия жизни, которые, казалось бы, должны сломить любого. Так происходило со многими людьми, которые просто не выдерживали и отчаивались, либо отбрасывали любые представления о морали, чтобы сохранить себе жизнь. Но были и другие — те, кто сохранял свою личность и силу духа до последнего вздоха, не ломаясь под ударами судьбы.

В концлагере Франкл пришёл к убеждению в том, что у человека, даже лишенного всего, всегда остаётся главная свобода — свобода выбора своего отношения к обстоятельствам. Каждый человек может выбрать, сохранить ли силу духа или подчиниться обстоятельствам. Каждый человек может открыть смысл своей жизни, без которого, по мнению Франкла, жизнь будет прожита зря.

О каких важных идеях рассказывает Виктор Франкл в своей работе?

Идея № 1. В концлагерях происходил активный и пассивный отбор

Современные люди узнают о том, что происходило в нацистских концлагерях, в основном из художественных фильмов и телевизионных передач. Но кадры этих произведений, которые зачастую сопровождают грустной музыкой, заставляют нас относиться к прошлому с налетом скорби и сентиментальности. На самом деле, как пишет Виктор Франкл, жизнь внутри лагеря представляла из себя жестокую борьбу за существование, в том числе и между самими заключёнными — за кусок хлеба, за одежду и обувь, за самосохранение — за себя самого и за близких людей.

Наибольшие шансы сохранить жизнь в концлагере имели те, кто отбросил всякое понятие о совести, те, кто ради сохранения жизни, был готов пойти на все что угодно. Люди с твёрдыми моральными принципами могли надеяться лишь на счастливые случайности. Как человек, который потерял своих близких и друзей в концлагере, Виктор Франкл пишет, что лучшие оттуда не вернулись.

В концлагерях регулярно формировались составы из заключённых, и никто из них никогда не знал наверняка, куда идёт этот состав — то ли это перевод в другой лагерь, то ли состав пойдёт прямиком в центральный лагерь, где происходила очередная «селекция» ослабевших и неработоспособных, которых отправляли в газовые камеры и крематории. Каждый заключенный отчаянно бился, чтобы не попасть в такой эшелон, и это была борьба всех против всех — чтобы уберечь себя и близких, нужно было вычеркнуть свой и их номера из списков. Но это всегда означало также и то, что вместо номера одного человека поставят номер другого, ведь количество человек в эшелоне не должно меняться. Сохранение своей жизни означало смерть другого. И в таких условиях люди уже не думали о нормах морали, они хотели лишь одного -сохранить свою жизнь и жизни близких.

Помимо официального персонала в лагере были так называемые капо — те, кто сами были заключёнными, но выполняли роль лагерных полицейских — надсмотрщиков, за что получали ощутимые привилегии и хорошее питание. Многие капо смотрели с презрением на других заключённых, они психологически сливались с эсэсовцами, но при этом зачастую были даже более жестокими. И хотя случались исключения, в основном порядочные люди в роли капо надолго не задерживались.

Многие, узнавая об ужасах концлагерей, не могут поверить, что люди были способны сотворить такое. Как это вообще возможно? Как отмечает Виктор Франкл, этому есть несколько объяснений.

Во-первых, на должность охранников лагерей назначались самые настоящие садисты — психически ненормальные люди, которым просто доставляло удовольствие издеваться и видеть мучения других. Их специально отбирали, когда нужно было составить очень жестокую команду. Капо, которые имели большие шансы выжить, тоже должны были быть такими же садистами.
Во-вторых, некоторые могли просто утратить чувствительность к людским страданиям. Видя ежедневный ужас, они переставали ему сопротивляться. А тем заключённым, которые помогали палачам обслуживать газовые камеры и крематории, выдавались неограниченные дозы спиртного.

Но даже среди охраны и капо были исключения. Автор рассказывает о начальнике своего последнего лагеря, который был эсэсовцем. Как выяснилось уже после освобождения лагеря, этот начальник тратил собственные деньги, чтобы покупать для заключённых лекарства. Но в то же время староста этого лагеря, который сам был заключённым, был более жестоким, чем любой эсэсовец.

Как отмечает Виктор Франкл, не стоит упрощать и делить все на чёрное и белое. Человек сам по себе сплав добра и зла. Условия лишь высвечивают определённые грани его личности. Добро и зло не зависит от того, к какой группе принадлежит человек, оно зависит от самого человека и его выбора. Охранник концлагеря мог совершить нравственный подвиг вопреки всему. Так, Виктор Франкл вспоминает, что однажды чуть не расплакался, когда один из охранников втайне протянул ему кусок хлеба. В то же время многие заключенные причиняли зло своим товарищам, и низость человека, оказавшегося «в одной с тобой лодке», была особенно невыносимой.

Виктор Франкл пишет, что его опыт помог ему заглянуть в самые глубины человеческой души. Что же он там обнаружил? Там было все, что свойственно человеку — и добро, и зло, и подлость, и невероятная сила духа, несмотря на невыносимые условия.

Так что же такое человек? Чудовище, уничтожающее миллионы себе подобных? Или же тот, кто сам находясь в отчаянном положении, протянет руку помощи товарищу? По мнению Франкла, человек — это существо, которое всегда решает, кто он. Да, это существо, которое изобрело изощрённые орудия пыток, концентрационные лагеря и газовые камеры. Но это также и существо, которое шло в эти камеры с гордо поднятой головой.


Идея № 2. Шок прибытия — первая психологическая реакция заключённого

Шок прибытия мог начаться ещё до фактического прибытия в концентрационный лагерь. Он наступал уже в поезде, когда заключённые, которые ещё не знали куда их везут, видели надпись «Аушвиц» (Освенцим). Теперь им не оставалось ничего кроме как свыкнуться с этим ужасом. Виктор Франкл вспоминает, как его пронзил страх, и начали мерещиться виселицы за забором.
Но руководство концлагерем шло на хитрый приём. Новоприбывших встречали радостные и хорошо выглядящие заключенные, которые говорили на различных европейских языках. Цель этого — усыпить бдительность новоприбывших, чтобы они легче расстались со своим имуществом и ценными вещами. Такая тёплая встреча вызывала нечто вроде бреда помилования — когда, вопреки очевидному, обреченный человек начинает считать, что его положение не такое уж и безнадежное.

Но вскоре заключенный понимал, что все это было лишь хорошо разыгранным представлением, что у него не осталось ничего из имущества, что у него нет ни имени, ни заслуг, лишь индивидуальный номер и голое существование. Человеку нужно было подвести чёрту под всей своей прежней жизнью.

До того как попасть в концлагерь, Виктор Франкл уже был состоявшимся учёным, психиатром. Но в лагере он, как и большинство, занимался земляными работами. Это, конечно, не было работой в привычном понимании, потому как заключенные, по сути, находились на положении рабов.

Практически сразу после прибытия в лагерь начиналась первая селекция — тех, кто выглядел слишком изможденными, отправляли в газовые камеры, на которых на разных языках было написано: «баня». Туда, как пишет Франкл, отправилось практически 90 процентов людей из эшелона, с которым он прибыл. Автор навсегда усвоил, что в лагере нельзя выглядеть слабым.

Удивительно, что после того как у заключённых рушились одна иллюзия за другой, когда они поняли наконец, что с ними произошло и что ожидает, появилось неожиданное — чёрный юмор. Люди могли посмеяться от осознания того факта, что у них уже ничего нет кроме их тела. А затем появилось и любопытство. Как отмечает автор, это вполне естественная реакция на чрезвычайные ситуации — человек как бы отстраняется от собственных переживаний, задаваясь вопросом: «Останусь ли я жив?». Как отмечает Франкл, такая ненормальная реакция становится единственно нормальной в ненормальных условиях.

Многие задумывались о самоубийстве. Для этого достаточно было просто прикоснуться к колючей проволоке, по которой был проведён ток. Но так как в лагере не приходилось рассчитывать на долгую жизнь, самоубийство переставало иметь смысл.


Идея № 3. После первоначального шока наступала фаза относительной апатии

Фаза апатии — это своеобразный психологический механизм, который помогал заключённым сосредоточиться на единственно возможной цели — выжить. Эта фаза характеризуется тем, что заключенный чувствует, как в его душе что-то отмирает. В первые дни заключенный проходил через угасание привычных чувств и эмоциональных реакций, когда он пытался заглушить невыносимую тоску по близким. Потом он переживал этап отвращения ко всему — к лохмотьям, в которых должен ходить, к условиям жизни и труда. Затем он начинал уже иначе реагировать на то, как лагерная охрана издевается над другими заключёнными, на что раньше не мог смотреть. На смену состраданию, негодованию, страху и брезгливости приходило равнодушие. Автор вспоминает, как во время обеда его совершенно не смутил вид лежащего через стекло трупа его знакомого и он запомнил этот эпизод только потому, что удивился собственной бесчувственности.

Такие проявления второй фазы, как апатия, внутреннее отупение, безразличие — были защитной реакцией заключённого, они делали заключённого менее чувствительным к постоянным издевательствам и унижениям.

Но все-таки апатия не была полной. Старые чувства не были полностью забыты, они могли возникнуть вновь. И происходило это, прежде всего, не из-за нестерпимых физических страданий, а из-за душевной боли и чувства несправедливости. Франкл рассказывает, как однажды холодной зимой он очень старательно работал на железнодорожных путях, но когда он на секунду отвлёкся, чтобы высморкаться, его заметил конвоир, который посчитал, что автор отлынивает от работы. Конвоир поднял камень и бросил в него. Это глубоко задело Франкла, и самое обидное было осознание того, что его не посчитали достойным даже ругательства или наказания, к нему отнеслись как к скотине.

Описывая другой эпизод, автор отмечает, что в издевательствах охраны для заключённых самым мучительным были не физические страдания, а презрение и несправедливость, которыми они сопровождались.


Идея № 4. Физическое состояние объясняло примитивные мечты

Когда все помыслы человека сосредоточены на единственной задаче — выжить, его душевная жизнь становится довольно примитивной. Желания и мечты заключённых были бесхитростными и сводились к удовлетворению самых базовых потребностей — чаще всего заключенные мечтали вкусной еде, так как их ежедневный рацион был крайне скудным.

Но пробуждение от грёз к беспощадной реальности было невыносимо болезненным. Виктор Франкл описывает, как однажды хотел разбудить товарища, которого мучал кошмар, но не стал этого делать, так как понял что ни один ночной кошмар не сравнится с тем ужасом, который происходит в реальности.

Заключенные мучались от голода и буквально видели как их организм пожирает сам себя. По состоянию тела они научились определять кому сколько осталось. И сколько осталось им самим.

Примитивные потребности и необходимость постоянно думать о выживании у большинства заключённых приводило к обесцениванию всего остального. Заключённым была чужда сентиментальность, они отбрасывали все, что не несло практической пользы для выживания.

Однако религиозные устремления могли пробиться и через все эти тяготы, подчас поражая своей глубиной. Многие голодные, замёрзшие и измученные заключенные молились и совершали богослужения после изнурительной работы.


Идея № 5. Внутренний мир мог быть спасением от внешнего ужаса. Несмотря на ужасные условия, заключенные не утрачивали способность радоваться

Несмотря на то что внешние условия заставляли заключённого регрессировать к более примитивным потребностям и желаниям, духовная жизнь, пусть только у некоторых, не останавливалась. Напротив, те люди, у которых раньше преобладали духовные интересы, испытывали стремление уйти в свой собственный внутренний мир, и интересно, что даже несмотря на мягкий характер, лагерная жизнь не ломала их. Они могли укрыться от ужаса внешней реальности в реальности внутренней. В этом Виктор Франкл видит объяснение того парадокса, что хрупкие люди лучше противостояли лагерной действительности, чем внешне сильные и крепкие.

Сам автор уходил в мысли о своей молодой жене, представляя в особо тяжёлые периоды ее улыбку, взгляд, то, как он беседует с ней. Он делал это, даже понимая, что не знает, жива ли она. Он пришёл к выводу о том, что истинна древняя мудрость — выше всего в мире только любовь, в ней освобождение человека и только она оправдывает наше существование. В самых немыслимо тяжёлых ситуациях человек может воссоздать образ того, кого любит, даже если того уже нет в живых.

В воспоминаниях обыденной повседневности прошлого заключенный спасался от своего безрадостного существования. Франкл вспоминал о, казалось бы, незначительных событиях прошлого — о том, как едет домой на трамвае, берет телефонную трубку.

Иногда, например, при переезде из одного концлагеря в другой у заключённых появлялась возможность увидеть что-то красивое, и их реакция проявлялась самым интенсивным образом. Так, автор описывает, как однажды его поразил вид восхищенных красивым закатом лиц заключённых. Он отмечает, что если бы на них кто-то посмотрел со стороны, то никогда бы не подумал, что почти все эти люди знают, что обречены.

Иногда в лагерях устраивались маленькие концерты. И многие приходили на них, даже рискуя остаться без обеда. В лагере находилось место и юмору. Автор сравнивает юмор с оружием, которое использует душа для самосохранения — он помогает абстрагироваться от невыносимой действительности. Юмор был возможен, потому что жизнь в лагере была полна контрастов, которые высвечивали определенную относительность человеческих страданий и радости. Так, заключенные концлагерей, увидев обычных тюремных заключённых, завидовали им. А однажды Франкла в эшелоне заключённых перевозили из Аушвица в другой лагерь, но никто не знал какой. Все очень боялись, что их отправят в Маутхаузен, но когда заключённые увидели, что их везут «всего лишь» в Дахау, где не было газовой камеры, они начали чуть ли не плясать от радости.


Идея № 6. В лагере обычный заключенный чувствовал себя игрушкой судьбы. И все-таки были примеры, когда люди возвышались над обстоятельствами

В лагере обесценивалось практически все, что не служило непосредственно сохранению жизни. Но кроме этого, теряя собственные ценности, человек терял и переставал ценить и самого себя. Тот, кто потерял чувство собственного достоинства, перестаёт воспринимать себя не только как духовное существо, но и вообще теряет ощущение себя как субъекта. Он становится частью массы, частью стада. Но помимо этого он начинает чувствовать себя игрушкой судьбы, от которой ничего не зависит — все определяет случайность. И так часто было в действительности.

Уже когда война была на исходе и все ждали освобождения, Франкл ухаживал за больными тифом в лазарете. Он и его коллега с нетерпением ждали, когда их освободят и вывезут из лагеря. И вот вскоре его пациентов посадили в машины и увезли, но Франкла и его коллегу, к их огромному разочарованию, так и не забрали. Они верили, что их пациентов везут к свободе, но как выяснилось потом, больных привезли в другой лагерь, закрыли в бараках и сожгли.

Обычный средний лагерник жил с ощущением, что он безвольная игрушка судьбы. Потеря идентичности, отмена всех былых заслуг, деградация духовной жизни, раздражительность из-за недосыпания, голода, лишений приводили к тому, что человек начинал бояться принимать собственные решения, брать свою судьбу в свои руки.

Но были и немногие, у кого чувство собственного достоинства имело духовную основу. В лагере они сохраняли целостность своей личности. Их пример доказывал, что состояние человеческой души не зависит от окружающих условий.

В работе Виктора Франкла чётко прослеживается идея духовной свободы человека. По глубокому убеждению Франкла, человек — это не продукт многочисленных условий и воздействий — биологических, психологических или социальных.

Человек, даже несмотря на давление обстоятельств, может преодолевать апатию и обуздывать раздражение. Когда внешняя свобода у него отобрана, человек может сохранить внутреннюю. Виктор Франкл вспоминает, как некоторые заключённые, идя в колонне и проходя по баракам, говорили другим добрые слова, делились с товарищами последними крошками хлеба. Даже в лагере, где у человека отбирали все, никто не мог отнять у него главного — свободы отнестись к обстоятельствам так или иначе.

Виктор Франкл приходит к парадоксальному выводу. Даже жуткие условия лагерной жизни не делают из человека типичного лагерника. Стать им или остаться человеком — это результат лишь внутреннего решения. Эту духовную свободу нельзя отнять у человека до его последнего вздоха, и это то, что помогает ему наполнять жизнь смыслом. Человек может найти смысл даже в страданиях, которых в лагере было предостаточно. Автор отмечает, что ключевой вопрос жизни в лагере заключался в том, имеет ли для человека смысл само страдание и смерть. Ведь если нет, если весь смысл его существования в том, сохранит он жизнь или нет, а это зависит от воли случая, то такая жизнь недостойна человека. Как отмечает автор, человек постоянно противостоит судьбе, и главное в этом противостоянии — возможность превратить свое страдание во внутреннее достижение.

Виктор Франкл рассказывает о заключённой концлагеря, женщине, которая болела и знала, что ей вскоре предстоит умереть, но она оставалась очень сосредоточенной до самого конца и была душевно бодра. Она говорила, что благодарна судьбе за то, что та обошлась с ней так сурово, потому что в прежней своей жизни она была слишком избалована, а духовные её притязания были мелкими.


Идея № 7. Вера в будущее помогала преодолевать ужасы концлагеря

Виктор Франкл пришёл к выводу, что в лагере духовно деградировали те люди, у которых не было никакой внутренней опоры. В чем состояла внутренняя опора тех, у кого она была?

Франкл цитирует Ницше: «У кого есть „Зачем“, тот выдержит почти любое „Как“».

Наиболее угнетающим в лагере было ощущение безвременности мучений и страданий. Никто не знал, сколько страдания будут ещё продолжаться. Срок пребывания казался безграничным. Автор называет существование заключенных в концлагере «бессрочным временным существованием», ощущением безбудущности. Люди ощущали себя живыми трупами, для которых уже закрыт реальный мир. Неопределённость конца сводила с ума.

Существование становилось ретроспективным — человек погружается в прошлое, при этом обесценивает настоящее и будущее. Это означает также и то, что он перестаёт искать возможности воздействия на окружающую его действительность, не может возвыситься над обстоятельствами.

Когда человек не может увидеть конец своего временного существования, он не может видеть и цель своей жизни и смотреть в будущее, и это лишает его опоры, а жизнь его приходит в упадок.
Умение обратиться к будущему, к какой-то значимой цели, несмотря на лагерную действительность, помогало внутренне поддерживать себя самого и служило опорой.

Чтобы человек мог выдержать любое, самое кошмарное «как», у него должна быть цель, его «зачем». Но если цели нет, человек ломается и внутренне погибает. Он лишается внутренней опоры, и поэтому опускается — и душевно, и телесно. Это проявлялось физически — такой заключенный просто остаётся неподвижно лежать в бараке, перестаёт умываться, ходит под себя и ни на что не реагирует.


Идея № 8. Если вы не можете найти ответ на вопрос о смысле жизни, поставьте его иначе

Понравились идеи спринта? Читайте также Позитивная психология Мартина Селигмана — ключевые идеи книги знаменитого американского психолога «Новая позитивная психология».Людей, склонных к размышлениям, терзают вопросы о смысле жизни. Но ни один философ до сих не нашёл на него ответа, подходящего всем. И возможно, главная причина, почему мы не находим на него удовлетворяющего всех ответа в том, что сам вопрос должен быть поставлен по-другому.

Вопрос не в том, чего мы ждем от жизни, а в том, чего она ждет от нас. Это не мы должны спрашивать о смысле жизни, а она спрашивает нас каждую секунду.

И единственный правильный ответ на этот вопрос может быть не в абстрактных размышлениях, а в действиях, в правильном выполнении тех задач, которые жизнь ставит перед нами. У каждого человека своя судьба и свои задачи, поэтому на этот вопрос и не может быть единственно правильного ответа.

Виктор Франкл пришёл к убеждению, что даже в страданиях и смерти человек может увидеть смысл и возможность для подвига, и осознание этого помогало держаться и не впадать в отчаянье. И для заключённого концлагеря это не было отвлеченными рассуждениями и дешевым оптимизмом. Чтобы не сломиться и не потерять себя, ему нужно было мужественно принять свою судьбу и увидеть смысл в страданиях.

Автор рассказывает о том, как удалось отговорить от самоубийства двух заключённых концлагеря, которые говорили, что им нечего больше ждать от жизни. Но когда перед ними поставили вопрос о том, что жизнь ждёт от них, оказалось, что они могут увидеть цель в жизни, которая вовсе не бессмысленна, как им казалось. Одного мужчину ждал ребёнок в другой стране, другого ждало дело — серия книг, которую без него никто бы не закончил.

Каждому из нас жизнь задаёт этот вопрос, и у каждого свой правильный ответ на него. Каждый человек уникален, уникально и то, что он должен сделать — будь то работа, любовь или творчество. Никто не сделает за нас то, что ждёт от нас жизнь. И понимание этого означает принятие ответственности за свою жизнь. А тот, кто осознал свою ответственность, понял и смысл своей жизни, и никогда от неё не откажется. Поэтому его ничто не может сломать и он найдет в себе силы вытерпеть любое «как».

Заключительные комментарии

Выйдя из концлагеря, Виктор Франкл узнал, что за исключением сестры вся его семья погибла, но это не сломило его. После войны он продолжил свою работу, стал автором множества книг и родоначальником собственного психолого-философского подхода — логотерапии, которая предполагает открытие человеком своего стремления к смыслу. Это стремление придаёт человеку сил выдержать любое испытание, даже концлагерь.

Для многих людей смысл жизни неразрывно связан с религиозными чувствами. Сам Виктор Франкл тоже был религиозным человеком, однако это не значит, что его идеи не подходят для атеистов и людей, которым чужда религиозность. В одной из своих лекций Виктор Франкл сказал замечательные слова: «В конце концов, Богу, если он есть, важнее, хороший ли вы человек, чем то, верите вы в него или нет».

+ Достоинства

Книга, которую должен прочесть каждый.

− Недостатки

Убрать из избранного
В избранное