В академической науке не принято приписывать животным человеческие эмоции. Франс де Вааль, долгие годы изучая поведение шимпанзе и бонобо, обратил внимание на то, что приматы демонстрируют сложные формы социального поведения. Они могут завидовать, ревновать, сочувствовать, одергивать и поощрять. Обезьяны, как и люди, способны обманывать, кооперироваться по интересам, гасить конфликты и мириться после ссоры.

Кроме того, чувства животных, в отличие от человеческих, явные и неподдельные, выражаемые забавно и непосредственно. Человек может сказать, что простил кого-то после ссоры, но невозможно понять, искренне он говорит или нет. Мы и своих-то чувств понять не можем, не говоря уже о чувствах другого. В мире «нелингвистических» существ все обстоит намного проще и честнее, чем в мире людей, где сплошь и рядом подавленный страх, фальшивая радость и несчастная любовь. Франс де Вааль — сторонник живых наблюдений, в том числе и за человеческим поведением, он не доверяет анкетам и опросным листам, которые неспособны точно оценить эмоции. Наблюдения за поведением людей, как и наблюдения за поведением животных, помогают составить более полную картину.

В 1970-е годы молодого де Вааля с его лекциями о том, что животные способны к эмпатии и примирению, не воспринимали всерьез, а самого его считали романтиком от науки. Животные сосредоточены на выживании и размножении, так что сама идея сострадания и примирения противоречит природе. Примирение — это компромисс, к нему склонны слабые особи, а сильным он не нужен. Но прошло время, в течение которого провели сотни исследований поведения животных, — и они показали, что примирение не только возможно, но и широко распространено, причем не только у приматов, но и у всех социальных млекопитающих: крыс, дельфинов, волков, слонов. Есть оно и у птиц. Примирение восстанавливает социальные отношения, нарушенные ссорой или дракой, и помогает членам общества держаться вместе.

Франс де Вааль уделяет особое внимание приматам не потому, что они достойны большего внимания, а потому, что, во-первых, специализируется именно на них, а во-вторых, они больше похожи на нас.

Автор трогательно рассказывает о прощании Мамы, 59-летней шимпанзе, с ее другом, 79-летним профессором биологии Яном ван Хоффом. Они были знакомы 40 лет, и Ян пришел попрощаться с умирающей Мамой. Мама, увидев старого друга, радостно вскрикнула, расплылась в улыбке, притянула его к себе и стала гладить по голове — так мать успокаивает ребенка. Она была рада его видеть, а гладила, чтобы он не волновался — мало кто рискнет войти в клетку к взрослому шимпанзе, сила которого во много раз превосходит человеческую. Де Вааль и сам был знаком с Мамой, и после долгой разлуки она всякий раз узнавала его и приветствовала улыбкой, возгласами и прикосновениями.

Большинство ученых смотрят на животных как на механизмы, управляемые стимулом и реакцией, инстинктами и обучением. Они не верят, что им свойственны воспоминания, чувства и мысли. Но после того как запись прощания ван Хоффа с Мамой показали по телевидению, многие изменили свое мнение. Эти похлопывания и поглаживания выглядели настолько человеческими, что люди узнали в них собственное поведение. На самом же деле это общая модель для всех приматов. В других общих особенностях тоже проявляются эволюционные связи. Так, и мужчины, и самцы-приятели при встрече хлопают друг друга по спине. И таких примеров много.

Когда ван Хофф и Мама прощались, это была встреча двух представителей родственного вида. Они были давно знакомы и привязаны друг к другу. Де Вааль уверен, что обезьяна и человек общаются практически на равных, не так, как человек или кролик, или человек и собака. Слишком похожа их социальная и эмоциональная жизнь.

Мама была доминирующей самкой в группе шимпанзе. Когда она состарилась, ее место занимали самцы, сменяя друг друга, но ее авторитет оставался непререкаемым даже при других вожаках. Она примиряла дерущихся самцов, вступалась за молодых. Она поддерживала гармонию в группе и могла уловить тонкости в отношениях, выступая посредником во время стычек.

Когда Маму усыпил ветеринар, чтобы избавить от лишних страданий, двери ее клетки оставили открытыми на всю ночь, чтобы группа шимпанзе могла проститься с ней. Самцы пытались ее оживить, несколько раз ударив и потащив тело по полу. Самки поднимали руки и ноги Мамы, заглядывали в рот, видимо, пытаясь уловить дыхание. Одна принесла одеяло и положила рядом, в надежде, что Мама согреется и оживет. Наконец рядом с ней села приемная дочь Гейша и просидела так, забыв о еде и питье, пока тело не унесли. Обезьяны, как и люди, ощущают потерю, знают на уровне инстинкта, что это уже навсегда.

Многие приматы ведут себя как люди, имеют те же физиологические реакции, тот же тип мозга, ту же мимику, так что нет ничего удивительного в том, что их внутренние переживания так похожи на наши. Они не могут выразить их словами, но это не значит, что их нет. Де Вааль уверен, что когда-нибудь наука об эмоциях станет следующим этапом в изучении животных.